Китайские благовония

— Штирлиц, вы же прекрасно знаете, что по приказу Гиммлера курить в рабочее время запрещено! А тем более в помещениях гестапо! Что вы себе позволяете, черт возьми? — гневно сказал Шелленберг, войдя в кабинет подчиненного.
— Господин бригадефюрер, я не курю, я только нюхаю,— мгновенно выкрутился советский разведчик и, воткнув сигарету в цветочный горшок, сделал вид, что наслаждается запахом дыма.— Это мои благовония, старая китайская традиция…
— Зачем вы мне так нагло врете? — возмутился Шелленберг.— Я же сам видел, как вы ее только что держали во рту!
— Это я ее раздувал,— снова ловко выкрутился Штирлиц,— китайские ведь, сами понимаете, все время тухнут, приходится постоянно в них дуть. А у меня еще целый ящик остался — ну, не выбрасывать же мне их теперь? Кстати, говорят, у вас в подвале есть ящик хорошего армянского коньяка. Не могли бы мне пару бутылочек на Новый год одолжить? А то я заметно поиздержался…
— Нет у меня никакого коньяка,— смущенно пробормотал Шелленберг и поспешно удалился.
Штирлиц знал, что всегда запоминается только последняя фраза. Он был абсолютно уверен, что весь оставшийся день его шеф будет занят вопросом, куда перепрятать коньяк и как могла произойти утечка столь важной информации. Шелленберг уже не вспомнит, зачем приходил к нему, что у него видел и приходил ли он к нему вообще.

Оставьте комментарий