Последние главы

— Хороший ты человек, комиссар, но зачем же так много куришь? — сокрушался Чапаев.— Ведь угробишь себя так раньше времени. Вот бери пример с меня — не курил, не курю и проживу лет до ста!
— Всё относительно, Василий Иваныч, всё в этом мире относительно,— загадочно сказал Фурманов, неспеша дописывая последние главы своего романа о легендарном комдиве.

Ванильная бомбардировка

— Василь Иваныч, мы у белых вагон ванильного мыла отбили!
— Ванильное, говоришь? Вот гады хитроумные что задумали, какого нам бобра в мешке подложили! Наши бойцы на радостях помоются, а ведь от того ещё больше вонять станут. Ну, контра ванильная, держись! Грузи мыло на ероплан! Кидать будем прицельно, не жалеючи! Пощады не будет, враг будет разбит!

Спящий комдив

— Тихо! Чапай спать будет! — важно сказал комдив, входя в избу.
— Не спать, а думать,— услужливо подсказал ему ординарец.
— Нет, Петька, я сегодня уже думал. И даже три раза. Теперь я устал и хочу спать,— с этими словами комдив запрыгнул на печь, завернулся в бурку и тут же мирно засопел.
— Тихо! Чапай спать будет! — заорал Петька и стал бегать вокруг избы, стреляя в воздух из винтовки и разбрасывая гранаты. Под этот грохот Чапаеву всегда легче спалось.

Фурманов и религия

Однажды, после третьей бутылки водки, когда Чапай уже устал раскладывать картошку по столу, а Петька охрип от вопроса «А Вселенной сможешшшшш, Василий Иваныч, а? Сможешшшшшш?» — всегда молчаливый комиссар вдруг встал и махая кирпичным кулаком куда-то вверх произнёс фразу, которую только он один и понял: «Я им покажу, мракобесам, как к победе коммунизма шагать!»
Дело в том, что Фурманову вдруг пришло в голову отправиться на тот свет с просветительской работой — затёртый «Манифест» у него всегда лежал в кармане, маузер был при себе и никогда не подводил. Вот и надумал он напиться до полусмерти, чтобы попасть в «царство божие» и навести там пролетарское равноправие.

Читать далее